Фантастическое приключение
Феликс Пальма

В Испании не существует такого явления, как писатель-профессионал в области научной фантастики или фэнтези. Этот факт я c большой печалью обнаружил, когда начал сочинять, поскольку выбрал фантастический жанр для того, чтобы стать писателем.
Я стал писать, поскольку литература оказалась единственным доступным мне средством рассказывать истории, ну а рассказывать их мне хотелось с самого детства. Помню как, будучи ребенком, после просмотра кино я куда сильнее интересовался реакцией на него моих братьев или родителей, чем фильмом самим по себе. Тогда уже я знал, что хочу вызывать подобную реакцию в других, что максимально счастливым меня сделает только умение вызывать в другом человеке эмоции с помощью изобретенной мной же истории: чтобы тот, кто с ней познакомился, смеялся, плакал, дрожал, задыхался, задумывался, может быть влюблялся.
Но в то же время я не имел отношения к кино, и не рисовал достаточно хорошо, чтобы рассказывать истории в картинках, зато у меня имелась печатающая машинка. Громадная, тяжелая штуковина серого цвета, и я помню, что садясь за это старое устройство, я ощущал себя пианистом, я ласково касался ее неровной клавиатуры, понимая, что в ней прячутся, уменьшенные до предела, буква за буквой все слова, обитающие в словаре, и что эти слова – единственный материал, которым я располагаю для того, чтобы рассказывать истории.
В ту пору я узнал как звучат эти клавиши, как работает каждая, как возникают их волшебные комбинации. Меня зачаровала та музыка, которую я получал из древнего аппарата, и я едва мог сосредоточиться на той истории, которую так хотелось рассказать. Никогда ранее до знакомства с печатной машинкой я не смотрел на язык таким образом. Помню, что первый рассказ, который я придумал, начинался с того, что протагонист сидел на зимнем пряже, глядя на распростертое перед ним море, и я никак не мог преодолеть описание первой волны, занимавшее четыре страницы, наполненных метафорами и прилагательными, громоздившимися друг на друга.
Тогда я понял, что являюсь существом, способным рассказывать истории, хотя и не знал в точности, как их рассказывать, как разворачивать повествование, как размещать сцены в нужной драматической последовательности, как использовать диалоги… Так что мне нужно было изучить это искусство, как делают остальные начинающие писатели. Поэтому к книгам я подходил скорее как шпион, а не как читатель, то есть я прошел путь в обратном порядке в отличие от большинства коллег: не чтение привело меня к писательству, а писательство привело меня к чтению.
Из всех существующих жанров я выбрал фантастику и на протяжении многих лет не мог объяснить – почему. Только знал, что этот жанр меня вдохновляет, что каждый раз, когда я сталкиваюсь с историей, таящей в своих недрах нечто фантастическое, как мой мозг производит искру удовольствия, которую не в силах породить никакой другой жанр. Некоторое время я даже думал, что такое пристрастие не имеет рационального объяснения, сейчас же я знаю, что «искра» – не более чем грубая метафора того умственного, абстрактного беспокойства, которое, согласно Цветану Тодорову, освобождается благодаря фантастическому тексту в читателе, который знакомится с текстом. Не знаю, в курсе ли вы, но недавние исследования показали, что именно фантастика вызывает активность в самых больших участках коры нашего мозга.
Мои первые рассказы были населены космическими кораблями и инопланетянами. Мне кажется, что писатели бессознательно мимикрируют и стремятся воспроизвести то, о чем читают, ну а я в то время поглощал исключительно научно-фантастические романы. Так что, окруженный приключениями в космосе, битвами меж звезд, путешествиями во времени и вторжениями марсиан, я был не в состоянии сочинить рассказ, протагонистом которого выступил бы обычный человек, с которым происходят ординарные события.
Первый написанный мной рассказ был опубликован в 1992 г.
Помимо того, что это было моим крещением как писателя, благодаря публикации я попал в поле зрения испанского фэндома, который в нашей стране во все времена вел себя очень активно. Страстные любители фантастики не только читали книги, но также издавали фэнзины и журналы, где публиковались рассказы, а также рецензии и статьи, посвященные жанру.
Мне было 22 года, и ничто не могло обрадовать меня сильнее, чем мой первый рассказ в одном из этих доморощенных изданий, отпечатанных на плохой бумаге и сшитых степлером. Полагаю, что именно с момента той первой публикации я и стал считать себя писателем. Фэнзин назывался BEM (сокращение от «Bulging eyes monster»), он активно издавался все 90-е (вышло 75 номеров), и представлял он собой что-то вроде бюллетеня, где сосредотачивались все новости о фантастике, неважно, испанской или зарубежной. Там был раздел писем, где можно было связаться с другими фанатами жанра и обсудить с ними разные вещи, так что ты чувствовал себя частью единого сообщества. Для меня, жившего в маленьком поселке, это было очень важно.
Само собой, некоторое количество страниц отводилось художественным текстам, и хотя чаще всего печатали авторов известных, но иногда давали место и новичкам, в числе которых оказался и я.
На протяжении следующих трех или четырех лет я продолжал писать и публиковать рассказы в фэнзинах и специализированных журналах, которые сыграли большую роль в развитии жанра. За публикации нигде не платили, но зато позволяли тебе создать имя и показать тексты большому количеству читателей.
Самый известный и важный испанский журнал, связанный с фантастикой, просуществовавший дольше всех, именовался «Nueva Dimensión» («Новое Измерение»). Он выходил с 1968 по 1983, и вышло 148 номеров, но увы, к тому времени, когда я делал свои первые шаги, это издание давно вышло в тираж.
Но в последнее десятилетие прошлого века и в самом начале нашего активно работали самые разные журналы: «Gigamesh» (1991 – 2007, 44 номера), «Cyber Fantasy» (1992–4, 6 номеров), «Solaris» (1999 – 2005, 27 номеров), «2001» (2001 – 2002, 7 номеров), и сильно отличавшийся от остальных «Artiflex» (1999 – 2009, 21 номер). Последний смотрел на фантастику в первую очередь как на литературу, а не на развлечение для фэнов, и именно в нем мои рассказы встречали наилучший прием, поскольку я с самого начала больше внимания уделял мастерству письма, чем оригинальным научным идеям, для работы с которыми мне, может быть, не хватало знаний. Тогда я принадлежал к банде «стилистов», противостояла которым банда «научников», куда много более многочисленная, и рассматривался любителями фантастики как rara avis.
В те годы я посетил несколько ИспаКонов, ежегодных конференций, что каждый год проходят в новом городе. Организует их AEFCFT (Испанская ассоциация фэнтези, научной фантастики и ужасов) – некоммерческое объединение, целью которого является продвижение перечисленных в названии жанров. Ну и там я получил некоторое количество из немногих существующих в нашей стране премий.
Прошло достаточно времени, чтобы мечты мои превратились в труху и я осознал то, что заявил в начале статьи: в Испании невозможно зарабатывать себе на жизнь написанием фантастики. Все писатели, с которыми я познакомился в то время, работали где-то, а фантастика была для них чем-то вроде тайного призвания, и литературой они занимались когда только могли, по выходным, по ночам или во время летнего отпуска.
Рафаэль Марин, автор романа «Слезы света», был преподавателем английского языка. Этого автора я рассматривал в качестве своего наставника, поскольку когда начинал, то чувствовал близость к темам, которые он выбирал, и особенно к его языку, очень продуманному и лиричному. Роман «Слезы света», написанный Марином в возрасте двадцати с небольшим лет – удивительная книга, и многие полагают, что ее появление отметило начало современного этапа развития фантастики в Испании.
«Слезы света» переносят дух крестовых походов в антураж научной фантастики, они показывают нам будущее, в котором Земля с помощью могущественной Корпорации занимается завоеванием космоса. В пространство отправляются громадные боевые звездолеты, подавляющие сопротивление в чужих мирах, и на каждом из таких кораблей обязательно находится поэт, который, словно скальд древности, обязан превращать в песни и эпические поэмы то, что он видит: грабежи и бесчинства солдат. Роман занял почетное место в истории испанской научной фантастики, поскольку помимо его собственных художественных достоинств и прекрасного стиля, он открыл дорогу иным текстам, более серьезным, оригинальным, глубоким, а порой и невероятно провокационным.
Анхель Торрес Кесада, автор большого количества трешевых романов, творивший в 70-е, в творчестве которого выделяется цикл «Звездный орден», зарабатывал на жизнь как кондитер. Хуан Мигель Агилера, автор, среди работ которого например «Миры в бездне», работал чертежником. Его роман, научно-фантастическая эпопея, погружает читателя в отдаленное будущее солнечных парусников, инопланетян, политических и экономических конфликтов, и ее часто сравнивают с циклом «Мир-кольцо» Ларри Нивена, и он до сих пор ждет, когда найдется редактор, готовый перевести текст на английский.
Элиа Барсело, одна из самых выдающихся писательниц, работавших в нашем жанре, стала впоследствии известна как Дама испанской научной фантастики, по основной профессии была преподавателем испанской литературы в университете Инсбрука (Австрия). Сесар Майорки, автор сборника рассказов, который часто называют лучшим из сборников, написанных на испанском языке, исключительных историй, получивших множество премий, зарабатывал как журналист.
Я мог бы приводить примеры и дальше, но полагаю, что их достаточно, чтобы показать, что никто из представителей испанской фантастики не зарабатывал писательством. Ситуация с годами, к сожалению, не поменялась, поскольку фантастическая литература в Испании не достигла той популярности и влияния, которые она имеет в других странах. За исключением отдельных случаев большие издательства нашей страны не берут фантастические тексты, поскольку считают, что у тех слишком мало читателей, чтобы окупить затраты на издание.
Поэтому издание фантастики сосредоточено в руках немногих специализированных издательств, которые практически никогда не рискуют издавать испанских авторов, поскольку те продаются намного хуже, чем писатели зарубежные. Поэтому читатели в массе даже не знают о существовании испанских фантастических текстов: те иногда появляются в специализированных сборниках, крайне редко мелькают в потоке испанского мейнстрима, ну а академическая критика и СМИ уделяют жанру очень мало внимания.
Но проблема не сводится только к этому своеобразному остракизму, она еще и в тех предубеждениях, что существуют у испанского читателя по отношению к жанру: ничего такого нет в других странах. Есть читатели, откровенно презирающие фантастику.
Но как все пришло к такой неприятной ситуации?
Откуда у широкого читателя взялись предубеждения по отношению к фантастике, презрение и глубинная ненависть, которую некоторые буквально проповедуют?
Не всегда все обстояло таким образом – гласит легенда, которую так любят у нас рассказывать – некогда царила в Испании эпоха расцвета фантастической литературы. Попробуем разобраться, когда это было, и было ли.
Первые тексты, которые можно причислить к научной фантастике, начали публиковаться в середине 19 века. Первый этап развития жанра продлился до Гражданской войны, и его можно назвать прото-научнофантастическим.
Многие из романов того времени описывали путешествие в космос, чаще всего на Луну, в некоторых царил фольклорный дух, и почти во всех – юмористический тон. Писатели описывали королей, привычки и обряды селенитов.
Поскольку Испания тогда отставала от передовых в техническом отношении держав, то и фантасты сочиняли больше не про роботов, инопланетян и межзвездные полеты, а варианты альтернативной истории и будущего постапокалипсиса. Время отмечено громадным влиянием Жюля Верна, и многие авторы следовали в его кильватере. Даже писатели, которые ныне считаются классиками, Кларин, Унамуно, Азорин или Пио Бароха, время от времени создавали научно-фантастические рассказы, хотя обычно об этом забывают. В те времена фантастике покровительствовали редакторы-католики, пытавшиеся использовать ее для социальной критики.
Один из наиболее популярных текстов той эпохи, культовый роман, активно переиздающийся до сих пор – «El anacronópete» (неологизм – «тот, кто движется против хода времени») Энрике Гаспара, драматурга и дипломата, был опубликован в 1887 году. Интересен он тем, что в нем впервые появляется машина времени, и это за восемь лет до Герберта Уэллса. Тогда книгу не заметили, но сегодня ее рассматривают как одну из самых важных в испанской литературе конца 19 века.
До того момента путешествия во времени появлялись в литературе, но они случались либо во сне, либо благодаря заклинаниям, медицинским средствам или гипнозу, но Синдульфо Гарсиа, герой романа Гаспара, использует технологию, чтобы посетить различные исторические моменты, например извержение Везувия, уничтожившее Помпеи, ли даже сам момент Творения.
Параллельно научной фантастике развивалась и фэнтези, авторы которой находились под очевидным влиянием Эдгара Алана По (его работы начали переводить на испанский в 1858). По показал, что тексты в жанре хоррора можно создавать, не только используя внешние источники ужаса, но и описывая внутреннюю, психическую жизнь человека. Его последователи в Испании пускали в ход сомнамбулизм, истерию, знания из только делавшей первые шаги психиатрии, открывшей новые возможности для писателей уходить все дальше от мира разума и погружаться в темную сторону сознания и подсознания. Поэтому наполненные призраками замки постепенно замещались персонажами на грани безумия, страдающими от видений и бреда.
И хотя оставались авторы, писавшие традиционные рассказы – например, Байе-Инклан – основанные на древних легендах, большинство активно ринулось осваивать новую область, открытую злосчастным автором из Балтимора. Его след настолько очевиден по многих рассказов, что авторы иногда даже заставляли своих рассказчиков говорить о том, что история, которую они сообщают слушателю, не написана Эдгаром По. К его влиянию нужно добавить моду на оккультизм, царившую тогда в Европе, и распространение спиритизма в Испании (рассматривался вариант его включения в школьную программу).
Но затем, в 1936-м, началась Гражданская война, длившаяся почти три года, и она повлияла на фантастическую литературу точно так же, как на многие другие вещи, ознаменовала конец периода расцвета. В то время как в США время между 1938-м и 50-ми называют «Золотым веком», во франкистской Испании, возникшей после войны, на литературу такого толка смотрели с недоверием со всех сторон, и противники режима тоже. Им требовалась социальная литература, нацеленная на борьбу с тираном, и написание эскапистских историй рассматривалось как одна их форм сотрудничества с франкистами. Так что на протяжении следующих двух десятилетий фантастический жанр в Испании оказался практически уничтожен.
В 50-х, тем не менее, возник любопытный феномен, именуемый обычно «романы ценой в монету», своеобразный испанский ответ на американский пальп-фикшн, пусть и с отставанием на 20 лет. Это были романы о космических приключениях, которые не принимал всерьез никто из литературного мира, даже сами авторы и редакторы, поскольку это была в первую очередь работа для прокорма, способ заработать на жизнь. Условия, в которых создавались эти тексты, не могли породить литературу сколь-нибудь серьезного уровня. От авторов требовалось сдавать роман в неделю, поэтому им приходилось работать очень быстро, а возможности для правки вовсе не оставалось.
Сюжеты были чрезвычайно простыми, поскольку создававшие их авторы в большинстве своем не были знакомы с зарубежной научной фантастикой, и брали за основу истории из американских фильмов категории В. Все авторы публиковались под англоязычными псевдонимами, чтобы книги выглядели переводными, а не созданными в Испании. Но несмотря на сомнительное качество текстов, подобная литература пользовалась коммерческим успехом, поскольку людям, жившим в тогдашних условиях, требовалась хоть какая-то отдушина.
В наше время за этими дешевыми книжечками активно гоняются коллекционеры.
И только с 1955 года в Испанию начали привозить из Аргентины книги англосаксонских авторов, опубликованные в издательстве «Минотавр», которое существует до сих пор, правда уже в Барселоне, и является одним из наиболее важных и престижных в фантастике. Неизбежным образом этот водопад англосаксонских текстов изменил способ восприятия фантастики испанскими писателями. И только после этого стало возможным появление столь качественных романов как «Корабль» Томаса Сальвадора (появился в 1958) и «Габриэль» Доминго Сантоса (в 1962). Второй текст, история робота, обретшего человеческое сознание, оказался первым испанским научно-фантастическим произведением, переведенным на другой язык, а именно на французский.
Нечто похожее случилось в 60-х, когда начался бум латиноамериканской литературы, и в Испании появились труды Борхеса, Кортасара, Рульфо, Гарсиа Маркеса, Алехо Карпентьера и прочих. Эти авторы соблазнили новое поколение читателей новым поэтичным вариантом фэнтези, известным как магический реализм, где обычное смешивается с фантастическим. Благодаря этому в восьмидесятых появились авторы вроде Хосе-Марии Мерино, Пилар Педрасы и Кристины Фернандес Кубас, писавших символическую фантастику, более приемлемую для широкой публики.
Их тексты обычно публиковались за пределами жанра, в больших издательствах, и привлекли внимание академической критики, которая до тех пор, как я уже говорил, видела в реализме единственную сущностную и определяющую характеристику испанской литературы. Этот вариант фантастики добился того, чего до сих пор не смогла достичь фантастика научная, она пересекла границы жанров, достучалась до широкой публики, а написавших ее коллег именовали просто «писателями», без уничижительных добавок вроде «писатель-фантаст».
Я полагаю, что магический реализм был принят, поскольку из всего спектра фантастики он ближе всего к реализму.
И тут мы подходим к 90-м годам прошлого века, когда я только начал писать. Благодаря многочисленным фэнзинам и активности поклонников жанра произошел небольшой всплеск издательской активности, но к сожалению, широкая публика на все усилия фэндома отреагировала слабо. Отупляющая монополия реалистического романа и традиционно критическое отношение к жанру со стороны литературных авторитетов привели к тому, что появился читатель, плохо знающий фантастическую литературу и, как я уже говорил, относящийся к ней с презрением.
Как и многие другие авторы-фантасты, я видел, как кривится лицо читателя, едва услышавшего, что именно ты пишешь. Мне кажется причина этого в том, что большей частью впечатление о фантастике возникает из кино, средствами которого нельзя передать сложные идеи, и которое не «осваивает» многие очень важные фантастические истории. Отсюда представление, что любая фантастика есть что-то незначительное, совершенно несерьезное, для детей. Возможно, что кто-то думает – чтение о выдуманных мирах не более чем пустая трата времени, что фантастика не может нас ничему научить, а из фантастических романов нельзя добыть ничего полезного.
И именно среди таких читателей появился я, желающий жить литературным трудом. Да, я публиковал рассказы, большей частью научно-фантастические, и создал кое-какое имя, но немедленно понял, что все, я достиг потолка, который невозможно пробить, если ты сочиняешь фантастику. Не было никакой возможности оплачивать счета, если не заниматься чем-либо еще, а на книги отводить только свободное от «серьезной» работы время. Мне этого делать не хотелось, и не столько из-за лени, а потому, что я понимал – в подобных условиях трудно написать что-нибудь стоящее.
Я должен был превратить литературу в образ жизни, стать писателем.
Но совершенно очевидным выглядело то, что я никогда этого не добьюсь, если продолжу писать фантастику.
И в то время произошло одно из важнейших событий в моей жизни: один из друзей дал мне почитать рассказы Хулио Кортасара, и это перевернуло мое видение фантастики и писательства в целом. Открыв тексты Кортасара, я обнаружил совершенно новую разновидность фантастики, которую некоторые исследователи именуют «фантастикой повседневного», фантастику более сдержанную, лиричную и символичную по сравнению с той, с которой я был хорошо знаком. И более того, я понял, что такая фантастика позволит публиковаться в издательствах, занимающихся мейнстримом, даст мне шанс писать то, что мне нравится и зарабатывать этим на жизнь, иными словами, писать за пределами мира научной фантастики, но при этом оставив внутри ногу.
И тогда откровенная фантастика, наполнявшая мои рассказы, большей частью игравшая роль спецэффектов, стала понемногу уступать место фантастике менее явной, которую можно сравнить с течью в крыше обыденности. Я начал писать истории с героями из обычной серой жизни, в которой неожиданно происходит нечто фантастическое и переворачивает все вверх дном. Большая часть рассказов, вошедших в пять сборников под моей фамилией, принадлежит именно к этой разновидности.
И когда много позже я начал писать «Карту времени», роман о путешествиях во времени, действие которого разворачивается в викторианскую эпоху, и в то же время признание в любви к истокам научной фантастики, я приложил все усилия, чтобы текст не выглядел научной фантастикой. Должен был пойти на это, чтобы роман опубликовали за пределами нашего любимого жанра.
И добился своей цели, получив очень важную общелитературную премию.
Если бы мой текст в конечном итоге был опубликован как фантастика, то ничего из того, что произошло с «Картой времени» после ее выхода, не имело бы шансов случиться. Она бы оказалась никем не замечена, и не добралась бы до такого количества читателей даже в Испании, и это не говоря о переводах в более чем 20 странах!
После того, как я начал публиковаться за пределами жанра, я несколько отошел от мира научной фантастики, но благодаря друзьям все еще слежу за тем, что там происходит. Современная ситуация сильно отличается от того, что было в девяностых, которые из настоящего времени выглядят просто идиллическими.
Специализированные издательства, занимавшиеся фантастикой, большей частью просто исчезли, за ними последовали бумажные периодические издания, служившие тем клеем, что объединял фэндом. Ту функцию, которую играли они, ныне выполняет интернет, и в том новом сценарии, что разворачивается перед нашими глазами, социальные сети собирают намного больше информации, чем мог любой журнал, но зато эта информация в значительной степени рассеяна. Нет такого ресурса, который мог бы послужить маяком, как делал упомянутый мной BEM в те времена, когда я начинал, обозревая все поле научной фантастики для тех, кто впервые решил на него заглянуть. Критики, ориентированной на любителей жанра, не существует, и некоторые редактора жалуются, что в критиках вообще нет особого смысла, поскольку каждый может высказать мнение на Фейсбуке.
Из издательств, как я уже говорил, выжили очень немногие, например «Минотавр», который ныне принадлежит к мощной издательской группе «Планета» и присуждает Международную премию «Минотавра» в научно-фантастической и фэнтезийной литературе, одну из наиболее значительных наград в Испании. Также существуют «Нова», «Аламут» и «Вальдемар», но все они редко публикуют испанских авторов.
Иногда на окутанной дремотой территории испанской фантастики возникают признаки того, что ситуация может измениться. Например несколько лет назад, когда продажи саг «Игры льда и пламени», «Голодные игры», бесконечных романов о зомби-эпидемиях и цикла «Сумерки» вывели жанр на первые места в рейтингах и на главные полки в магазинах. До того времени фантастика стояла на особых полках, спрятанных подальше, на неизвестных территориях, куда обычный читатель и не рисковал соваться. Но сейчас она может в некоторой степени толкаться локтями с мейнстримом и другими жанрами, которые никогда не изгоняли из литературы, например с полицейским детективом. Привлеченная в первую очередь прогремевшими экранизациями широкая публика вместо того, чтобы скривить лицо, приняла эти тексты с радостью.
Этот подъем интереса к фантастике побудил у многих издательств желание обратиться к ней, просунуть ногу в приоткрытую дверь и не дать ей снова закрыться. Возникли надежды, что интересы среднего читателя стали несколько шире, чем ранее, и выросло новое поколение, для которого фантастическая литература вовсе не является чем-то низменным и презренным.
В последние годы благодаря признакам оживления несколько специализированных издательств (в их числе «Келония», «Тираннозаврус Букс» и «Оз Едиториаль») решили показать красоту и сложность, которой может достигать в текстах фантастический жанр. Существуют также независимые издатели с очень небольшими тиражами, книги которых почти невозможно достать даже преданному фанату жанра. Сам Мариано Бийяреаль, который администрирует портал «Literatura Fantástica» и выкладывает списки того, что вышло за год, не в состоянии учесть все, в его перечни не попадают книги, которые, как я уже сказал, не так легко добыть по причине слабо организованной сети распространения.
Под влиянием того же подъема группа «Пенгвин Рэндом Хауз» запустила проект «Fantascy», целью которого является приучить широкую публику к фантастической литературе. В рамках этого проекта были опубликованы многие интересные тексты, например «Neimheim», викингская сага Арансасу Серрано или занимательная книга «Бог, убитый на службе рыцарям» Серхио Морана, настоящая свежая струя в испанской фантастике последнего времени.
Издательство «Алианса» со своей стороны тоже начало проект, посвященный фантастической литературе, назвав его «Runas», где между авторов вроде Джо Аберкромби или Кена Лю, а также новых имен англосаксонской фантастики иногда появляются и испанцы. Они опубликовали «Последнюю весну» Конча Переа, новые приключения Никасии Рекорретунелес, ее любимой героини, в мире ТерраЛинде, основанном на иконографии, легендах и фольклоре кельтов. Можно упомянуть еще «Потерянные источники» Хосе Антонио Котрины, одного из лучших стилистов, работающих в области фантастики, которого иногда называют испанским Нилом Гейманом.
«Гигамеш», издательство, которому в Испании принадлежат права на «Песнь льда и пламени» Джорджа Мартина, решило вложиться в новый проект Эмилио Буэсо, одного из наиболее востребованных в последние годы авторов. «Транскрепускулар» – первая часть дорожной истории, что развивается на чуждой нам планете, страдающей от географических катастроф и населенной очень необычными животными и растениями.
Все эти усилия несомненно похвальны, но к сожалению, они не очень эффективны, поскольку публика продолжает упорно отвергать все, что продается под маркой «научная фантастика», она бежит от этой надписи, словно от Дьявола. По этой причине один из наиболее сильных и интересных романов последнего времени, а именно «Челленджер» Гильена Лопеса, необыкновенное собрание историй и мгновений, рассказов и переживаний, которые происходят вокруг центрального факта: взрыва космической пересадочной станции «Челленджер», не получил того признания, которого заслуживал.
По моему мнению, решить проблему нельзя, открывая издательские серии, посвященные фантастике, по крайней мере – этим нельзя ограничиваться. Я верю, что для того, чтобы фантастическая литература выжила и превратилась в один из вариантов нормального выбора для широкого читателя, ей необходимо выбраться из круга специализированных издательств, из крохотных лавчонок с книгами, но не потерять по дороге преданных поклонников. Совместить эти две цели не так уж легко, поскольку интересы этих двух групп сильно отличаются, и немногие авторы способны писать так, чтобы их с охотой читали и те, и другие. Но мне кажется, что иного пути просто нет.
Очевидно, что работу по воплощению этого плана в жизнь придется делать, как это ни парадоксально, из-за пределов серий научной фантастики. «Слепота» и «Смерть с перерывами», оба текста принадлежат Жозе Сарамаго, и оба являются фантастикой, но в то же время их никто не называет таким образом, и именно поэтому широкая публика их читает, не задавая вопросов. Если бы все коллеги-фантасты могли публиковаться вот так!
На самом деле нас, таких, кто сумел добиться публикации в рамках мейнстрима, не так много. Один из наиболее известных и процветающих авторов этой когорты – Хосе Карлос Сомоса, которому нравится менять жанр в каждом новом романе, пробуя себя везде, в том числе и в фэнтези, и в научной фантастике. Его научный триллер «Зигзаг» попал в финал премии Джона Кэмпбелла в 2008, а еще раньше другой футуристический текст «Клара и тень», получил премию Фернандо Лара (2001 год) – нечто невероятное, учитывая, что это премия не фантастическая, истинная аномалия в литературной панораме Испании.
Каталонец Марк Пастор был опубликован «Планетой», там вышел роман «Биоко», где научная фантастика смешивается с приключенческими книгами 19 века. Этот текст стал настоящим признанием в любви как к великим мастерам литературы, так и к популярному кино. Другая книга Пастора «Год мора» представляет собой интересное описание сверхъестественной Барселоны, она вырвалась за границы жанра и была экранизирована. Давид Б. Гиль также вышел за пределы фантастики с книгой «Дети бинарного бога», футуристическим технотриллером, где важную роль играет детективная составляющая. Такой автор как Хесус Каньядас рискует издаваться одновременно и в фантастических издательствах, и в «нормальных», в зависимости от того, что он написал. Его последний роман «Три смерти Фермина Сальбочеа» подарил нам свежее бытописание с черточками магии и хоррора в Кадисе начала 20 века.
Отдельного упоминания заслуживает Хуан Хасинето Муньос Ренхель, всегда издававший свои фантастические тексты, и рассказы, и романы, в издательствах, занимающихся мейнстримом. Его последний роман «Великий воображала» читается с огромным удовольствием, поскольку написан мастерски. Этот текст – царство прекрасного языка, населенное фантастикой, юмором, приключениями и аллюзиями, а главным героем служит некий сумасбродный персонаж, воображение которого не знает пределов, и наблюдать за которым одно удовольствие для любого поклонника литературы.
Но роман, вызвавший наибольший резонанс у читателей, это опубликованная в 2005 году «Холодная кожа», текст каталонского писателя Альберта Санчеса Пиньоля. Фантастическая история с лавкрафтианскими нотками и большим философским и этическим подтекстом. Ее экранизировал французский режиссер Ксавье Жанс (в русском переводе фильм называется «Атлантида»). Это волнующее произведение, одно из тех, от которых я получил больше всего удовольствия в жизни.
Но помимо того, чтобы завоевывать читателей в Испании, испанская научно-фантастическая литература пытается еще и выйти за границы собственной страны. Некоторые тексты экспортируют сравнительно часто, обычно в разные латиноамериканские страны (обратный процесс тоже имеет место) – благодаря тому, что тут не требуется перевод и имеется общая культурная почва. Однако на англосаксонском рынке мы вряд ли сможем найти книги испанских авторов. Ранее упомянутый Мариано Бийяреаль регулярно составляет и издает тома испанских рассказов, переведенных на английский под названием «Терра Нова», пытаясь тем самым дать англоязычному читателю представление о качественных фантастических текстах, которые пишутся в Испании и Латинской Америке.
В этом направлении самого большого прорыва за последние несколько лет добилась не испанская научно-фантастическая литература, а телевидение того же направления, а именно сериал братьев Оливарес «Министерство времени». Этот сериал стал явлением в глазах большей части зрителей нашей страны и в других странах тоже, благодаря той суматохе, что поднялась вокруг него в социальных сетях и на платформах вроде «Нетфликс».
Продолжает каждый год проводиться ИспаКон, и появляются новые фестивали, такие как «Цельсиус», который привлекает большую аудиторию, приглашая писателей из-за рубежа с большим именем: Джордж Мартин, Джо Аберкромби или Стивен Эриксон. Все вроде бы идет, как шло, но остается ощущение бессилия и усталости, особенно среди людей моего поколения, поскольку все так же невозможно прожить за счет того, что ты любишь. Но авторы, преданные жанру фантастики, продолжают сражаться, и может быть нам удастся доказать читателям, что игнорируемые ими научно-фантастические тексты содержат много всего, и что в первую очередь это литература, и что надпись «фэнтези» или «НФ» перестанет быть знаком «Опасно, заразная зона!», а станет символом оригинальности и высокого качества текста.

(с) Дмитрий Казаков