(с) Дмитрий Казаков

Дух и камни Византии

Город, в гавани которого швартовались корабли крестоносцев и римские триремы, драккары викингов и славянские ладьи. Крепость, видевшая персидского царя Ксеркса и султана Сулеймана Великолепного, языческого князя Олега Вещего и непримиримого борца с язычеством кесаря Константина, пережившая десятки осад, сотни бунтов и переворотов.
Город, почти тысячу лет бывший столицей христианской империи, а затем ставший центром империи мусульманской, один из немногочисленных мегаполисов Средневековья.
Древний Византий, современный Стамбул, лежащий вне времени Константинополь…
Название «Константинополь» сейчас не отыскать ни на одной из карт, а Стамбул на первый взгляд мало похож на византийскую столицу. Небоскребы и автомобили, мечети и вонзающиеся в небо копья минаретов, перекличка муэдзинов утром и вечером, шумные и людные восточные базары, толпы туристов.
Кажется, что город багрянородных кесарей и гордых ромеев сгинул безвозвратно.
Что турки-османы, захватившие его в тысяча четыреста пятьдесят третьем году, сделали все, чтобы уничтожить память о предшественниках, изменили название и облик древнего мегаполиса.
Но если немного походить по Стамбулу, присмотреться к нему, «поскрести» внимательным взглядом, то выясняется, что Константинополь не погиб, что он здесь, живой, настоящий, и многочисленные султаны и их рьяные подданные не добрались до него…

Обломки падшего величия:
Поначалу кажется, что от столицы Юстиниана и воспетой Гумилевым Анны Комнены остались лишь осколки.
Главный императорский дворец, где стоял трон наследников великого Рима, множество раз горел и перестраивался, так что от византийских времен уцелели лишь куски стены.
Приморский дворец Буколеон, название которого происходит от некогда охранявших его гавань статуй львов и быков, лежит в развалинах, хотя общие очертания некогда прекрасного строения различить можно.
Сохранились чудом обнаруженные в тридцать третьем году напольные мозаики, одного из внутренних дворов, и на них можно посмотреть в специальном музее. Выложенные из кусочков цветного стекла, известняка и терракоты зеленеют роскошные, увешанные плодами деревья, птицы с человеческими головами расправляют крылья, скалят зубы хищники, и все это выглядит застывшей картинкой из другого мира, безумно красивой, но статичной.
От ипподрома осталась центральная линия гоночного поля, отмеченная несколькими пережившими века памятниками. Украшенный иероглифами египетский обелиск был высечен за полтора тысячелетия до нашей эры для украшения Карнакского храма по приказу фараона Тутмоса Третьего и попал в Константинополь как трофей. Змеиная колонна, отлитая из мечей и щитов, что попали в руки грекам после побед над персами, изначально стояла в Дельфийском святилище Аполлона и лишь затем перебралась в столицу. Колонна, названная именем Константина Багрянородного, была возведена на этом месте пятнадцать веков назад, задолго до императора, что дал ей имя.
Уцелел акведук, что тянется через центральную часть города, но выглядит он довольно потрепанным, под его арками ходят автобусы, к древним стенам лепятся обычные дома.
Во всем этом нет жизни, лишь отзвуки, глухи воспоминания о том величии, что царило здесь некогда, бессчетное количество лет назад, но затем ушло, потонуло в серой трясине будней, поддалось несокрушимым зубам того времени, что неспешно пережевывает всех нас…
Чтобы найти бастионы, что устояли под его натиском, нужно идти дальше, заглянуть в кварталы, расположенные слегка в стороне от туристического центра. Посреди современных зданий там прячутся небольшие церкви, чьи приземистые тела, сложенные из бело-красного камня, выглядят точно так же, как во времена их строителей.
И именно они хранят неукротимый, жестокий, имперский дух древней Византии.
Большинство из них превращены в мечети, как например Календерхане, бывшая храмом Панагии Кириотиссы, или Бодрум, изначально являвшаяся частью комплекса женского монастыря Мирелайон. Но пристроенные к зданиям минареты, полумесяцы на месте крестов и михрабы с минбарами внутри смотрятся инородным дополнением, их можно просто не заметить.
Легко представить, что внутри по-прежнему курят ладан и монахи в черных рясах читают молитвы на греческом…
Единственный древний храм, что никогда не был мечетью, расположен в квартале Фенер, и имен у него несколько. Изначальное было Панагии Мухлиотиссы, но его помнят разве что дотошные историки, турецкое, Канлы Килиеси, переводится как Кровавая Церковь и говорит о многом, прихожане же и простые горожане знают ее как церковь Святой Марии Монгольской.
Основала это небольшое святилище Мария, дочь императора Михаила Палеолога, выданная замуж за одного из монгольских ханов, но после долгих лет на чужбине и смерти мужа вернувшаяся на родину.
Церковь до сих пор выглядит как осажденный форт в окружении орд врагов, внутрь пускают далеко не каждого, и на видном месте хранят фирман Мехмеда Второго, защитивший храм во времена жестоких гонений.
Здесь свечи перед иконами горели всегда.
Но самый яркий и живой обломок некогда властвовавшего на берегах Босфора православия сохранился рядом с теми самыми воротами, через которые въехал в только что взятый Константинополь тот же самый Мехмед Второй, прозванный Фатихом, то есть Завоевателем.
Некогда здесь был возведен монастырь Христа Спасителя, турки в конце пятнадцатого века превратили его в мечеть, замазав штукатуркой украшавшие стены фрески и мозаики.
И только благодаря этому изображения дожили до наших дней.
Обнаружили их сразу после Второй мировой, и вот уже более пятидесяти лет здесь музей Карийе.
И пришедшему в него гостю только и остается, что открыть рот, и смотреть, смотреть, смотреть. Мозаика, в которой преобладают три цвета, черный, красный и золотой, настолько насыщена энергией, что любая картинка, даже самая маленькая, бьет по глазам.
И глядит с потолка властный, почти свирепый византийский Христос в окружении небесных воинств, на другом изображении он же спускается в ад, держат копья могучие архангелы, а Страшный Суд, как кажется, творится прямо здесь и сейчас, над тобой.
Мозаики дают вдохнуть атмосферу, в которой жила империя в последние века существование – ощущение своей избранности, смешанное с признанием обреченности, с готовностью погибнуть, с четким пониманием того, что Тьма и Зло наступают, что Византия не будет вечной, что Вечность только на Небесах, там, где ждет пострадавший за всех Искупитель…

Лестница в небо:
И дорогу наверх, к вечному блаженству жители Константинополя проложили еще в шестом веке, когда зодчие императора Юстиниана возвели храм Святой Софии, Премудрости Божьей. Величественный собор с этого момента на многие века стал духовным центром для всего восточного христианства.
Турки переделали его в мечеть Айя-София, повесили внутри громадные щиты с именами Аллаха и первых халифов, возвели минареты и поставили на купол полумесяц вместо креста.
Но это ни к чему не привело, православный храм остался собой.
И многочисленные султаны, правители Османской империи, чувствовали это, и пытались превзойти неверных, построив мечеть, что превзойдет творение византийцев величием и красотой. Следы их усилий и сейчас видны, и самый значимый – Султанахмед, она же Голубая мечеть, расположенная прямо напротив Айя-Софии.
Но даже она, огромная и изящная, украшенная шестью минаретами и куполами лазурного цвета, теряется рядом с творением зодчих Константинополя.
Древний собор, подпертый мощными контрфорсами, увенчанный несколькими ярусами куполов и полукуполов, подавляет мощью, выглядит лестницей, по которой можно добраться до облаков, что плывут над самой его крышей. Внутри это ощущение только усиливается, потолок парит над тобой на невероятной высоте, свет падает через многочисленные окна и оконца, и не сразу замечаешь те самые щиты с арабской вязью, которые, между прочим, по шесть метров в диаметре.
Можно представить, какое впечатление храм производил на паломников в те времена, когда не знали небоскребов.
Тем более теряются в колоссальном главном помещении михраб и минбар, и Святая София, несмотря на отсутствие икон, продолжает выглядеть христианским, православным храмом.
По галереям верхнего яруса может проехать легковой автомобиль, каждый из приделов размером с небольшую церковь, а орды туристов, что вливаются сюда настоящим потоком, теряются в колоссальном здании.
Толпы, гомона и суеты тут нет никогда.
В Айя-Софии сохранились древние фрески, главный зал охраняют четыре громадных серафима, шестикрылых ангела, что должны поддерживать трон Пантократора-Вседержителя. Глаза их остры, и небесные существа внимательно следят за каждой из букашек-людей, что ползают далеко внизу.
В неприметном уголке прячется знаменитый Деисус, мозаика с изображением Христа, пострадавшая от времени и рук человеческих, но живая, сохранившая мастерство создателя.
И Спаситель с нее смотрит так, что хочется встать на колени…
Вообще, мозаик здесь не меньше, чем в Карийе, но они не собраны вместе, а разбросаны по огромному пространству, и чтобы осмотреть их все, приходится слегка поработать ногами.
Тот же Иисус в компании императоров и императриц, правители Константинополя сами по себе, архангел Гавриил со скипетром и прозрачной сферой в руках, расправивший громадные крылья, Богородица Оранта, Охранительница, чей образ сильно повлиял на все православные школы иконописи, патриархи восточной церкви, начиная с Иоанна Златоуста…
У Царских врат стоит знаменитая плачущая колонна, она же столп Святого Григория, что обладает способностью творить чудеса и исцелять от разных болезней. Переходы второго яруса прячут мраморные Врата небес и ада, непонятно зачем отделяющие одну галерею от другой.
Но войти внутрь и обойти все по порядку не получится – мощь громадного храма вскружит голову, и ты будешь бродить внутри, как надо ему, несколько раз возвращаясь в одни места, но зато начисто позабыв про другие, не в силах отыскать лестницу, по которой идут остальные, но зато обнаружив уголок красоты, открытой лишь для твоих глаз.
Но зато на улицу ты выйдешь окрыленным, чувствуя себя почти серафимом…

Дверь в иные миры:
И окрыленный, ты готов спуститься под землю, туда, где даже в самый теплый и солнечный день властвуют тьма, сырость и холод, в сооружение, которое турки именуют Йеребатан Сарайы, или Подземным Дворцом.
Официально же громадное хранилище пресной воды, выкопанное еще при Константине Великом, именуется Цистерна Базилика.
Самое странное, что в шестнадцатом веке настоящее подземное озеро ухитрились «потерять», о нем начисто забыли все, кроме жителей домов, стоявших над самой цистерной – они так и продолжали ловить у себя в подвалах рыбу, забрасывая удочки в дыры в полах.
Заново Цистерна Базилика родилась менее полувека назад.
Сейчас в ней тоже есть вода, слой примерно в метр, и тут живут белые и красные карпы.
Но на них, попав под землю, смотришь в последнюю очередь, поскольку оказываешься в настоящей сказке, в опущенном под землю колоссальном зале, уставленном сотнями колонн. Колонны при строительстве цистерны свозили из разрушенных языческих святилищ, и поэтому они выглядят разнородно, одни толстые и приземистые, другие изящные и тонкие.
Очертания фонарей дрожат на неподвижной вроде бы воде, один ряд колонн сменяется другим, и вновь, как в той же Айя-Софии, кружится голова, кажется, что ты бредешь по бесконечному подземелью, что стен у него просто нет, что за очередным поворотом тебя ждут сказочные персонажи с дурным характером или дурными намерениями.
Только деревянная дорожка-помост под ногами не дает заблудиться.
Но даже она не помогает избавиться от ощущения, что ряды колонн тянутся на многие километры, что где-то между ними прячется незримый портал, переход в другой мир, что начнется для тебя незаметно, теми же каменными столбами, что подпирают высокий потолок, а продолжится…
Если кто и знает, чем, то другим не расскажет.
Погружению в темную сказку не мешают ни туристы, что слоняются по подземелью и сверкают вспышками, ни прилепившийся у входа сувенирный магазинчик –приметы современности выглядят словно муха, усевшаяся на великолепную древнюю статую.
И в самом дальнем углу Цистерны, куда ты попадаешь после долгой прогулки, тебя ждет та, для кого тьма, холод и страх – привычное окружение: Медуза Горгона, героиня древнегреческих мифов, женщина со змеями вместо волос, побежденная и убитая великим Персеем.
Точнее, от Медузы здесь только голова, отсеченная великим героем.
Точнее, голов две, но обе – огромные, каждая чуть ли не в рост человека.
Блоки с чудовищными ликами положены в основание двух стоящих рядом колонн, причем уложены небрежно, с презрением к языческим идолам, одна вверх ногами, другая боком. Но это не помогает – слепые белые глаза смотрят с яростью и ненавистью, скользят змеиные тела в разворошенной прическе, и тонкое шипение ползет по подземелью, заставляя вздрагивать.
В том углу, где живут прячущиеся в вечном сумраке Горгоны, никто не задерживается надолго.
Куда приятнее бродить между колонн, воображая, что вот-вот перенесешься в другой, прекрасный мир, чем смотреть в эти лики, прекрасные, чудовищные и невообразимо опасные.

Дух Византии:
И вот ты снова на поверхности, ощущаешь свежий ветер с Босфора, мимо с грохотом проносится скоростной трамвай, от лотка уличного торговца вкусно пахнет жареными каштанами.
Но уже поздно.
Ты видел древний Константинополь, созерцал его наполненные шепотами и стонами руины, посещал украшенные золотом, чернью и киноварью Небеса империи, спускался в ее сырые подземелья.
И жестокий и мрачный дух, что владел городом многие века, проник в тебя.
Хочется поглубже надвинуть капюшон плаща и оглянуться, убеждаясь, что по твоему следу не идут наемные убийцы. Возникают мысли насчет того, что неплохо бы поссорить спутников между собой, а одного или двух не мешало бы и отравить, и обвинить в этом третьего.
Интриги, предательство, борьба за власть…
Будет что замолить перед суровыми ликами с древних мозаик, перед Пантократором или Святой Марией Монгольской.
И наваждение это столь сильно, что развеивается только в самолете, когда ты видишь Стамбул с высоты птичьего полета, и понимаешь, насколько мал Константинополь по сравнению с крупнейшим городом Турции.

Понравилась статья?
Хотите, чтобы блог пополнялся?
Покупайте книги в нашем магазине!