Честно говоря, я затрудняюсь перевести название на русский… отделение, разделение, сепарация – все не то, поскольку в оригинале есть отсылка на сепаратный мир.
Зато не затрудняюсь описать свои эмоции после прочтения – недоумение и разочарование, чувство, что меня жесточайшим образом обманули.
Структура текста достаточно сложная, описать ее просто и четко я не смогу:
– первая сюжетная линия – писатель нонфикшена, обитающий в альтернативно-историческом мире, развилка случилась в районе 10 мая 1941 года, когда Англия заключила сепаратный мир с Германией (дальше немцы вторглись в СССР, американцы в Китай и потом в Сибирь, в результате в 90-х двадцатого века Европа более-менее процветает, России как независимой страны нет, США в стагнации и хаосе; на Мадагаскаре существует еврейское государство Масада), и вот некая странная дама приносит писателю дневники отца, который был летчиком-бомбардировщиком во время Германской войны (так именуется конфликт 1939 -41 годов) и недавно умер; отец оказывается одним из двух братьев-близнецов;
– вторая – описание жизни как раз вроде бы отца этой дамы, Джека Сойера, с 1936 года, когда он с братом греб на олимпийских играх в Берлине, выиграл бронзу и познакомился с Гессом. Проблема в том, что жил Джек вроде бы в нашей развилке реальности, и дочери у него не было! Брат-близнец Джека, Джо, убежденный пацифист, погиб под бомбами в Лондоне, когда водил там машину скорой помощи «Красного Креста»;
– третья – дневники Джо Сойера, убежденного пацифиста, который вроде бы не погиб под бомбами, а выжил, только начал страдать необычными, очень яркими галлюцинациями, и то ли принял участие в событиях, приведших к заключению сепаратного мира, который подписали как раз Гесс и Черчилль. У него родился ребенок, то ли дочь, то ли сын, то ли все это вообще глюк.
Все это закручено в тугой клубок и очень мощно написано, напряжение растет, и ты пытаешься понять, чем же все закончится, что реально, а что нет?
И закачивается все чудовищным пшиком: все три сюжетные линии!
Ощущение, что Прист захотел своего «Человека в высоком замке» и даже круче, и с литературной точки зрения сделал если не круче, то ровно… но это блестящая, мастерски написанная пустышка.
Да, я понимаю, что специально обученные критики найдут в тексте бездну смыслов, но я то не критик, и говорю то, что вижу… Прист использовал запрещенный прием, и он у него не прошел.
На русский язык этот роман Приста не переводился.
(c) Дмитрий Казаков