(с) Дмитрий Казаков

Отпустите меня в Гималаи! или Пять наивных вопросов насчет попаданчества…

Первый вопрос: кто попаданец, а кто нет?
Ответить на него не так просто, как кажется, и путаница в умах господствует дикая.
Например, я встречал утверждения, что дон Румата Эсторский из «Трудно быть богом» и Гарри Поттер – попаданцы, лишь потому, что они в процессе действия попадают в другой мир, во многом отличный от того, в котором находились изначально.
Но душа протестует против того, чтобы записать Гарри или Румату в компанию к спасающим Русь бравым ВДВ-шникам или прыщавым студентам, что с легкостью избавляют фэнтезийные миры от Великого Зла. Понятно, что одно с другим как-то не очень, что Янки Марка Твена – попаданец, а Гулливер – нет, хотя он в такие фэнтезийные миры забирался, что о-го-го.
Поломав голову, я придумал вот что:
С попаданцем мы имеем дело в том случае, если в литературном произведении происходит разрыв пространственно-временного континуума (то есть главный герой попадает в принципиально иное время или место), причем разрыв этот:
а) случайный (иначе все путешественники во времени становятся попаданцами);
б) необратимый (герой не имеет возможности в любой момент по своему желанию вернуться назад).
Это определение позволяет легко отделить попаданческие книги от всех остальных (и спасает дона Румату и Гарри от позорного клейма).
А также дает возможность классифицировать попаданческие книги на два типа:
1. Пространственное попаданчество – когда континуум разрывается по пространству, и герой залетает в другой мир (студент Вася Пупкин, рохля и слабак, через Волшебный Унитаз попадает во вселенную с ельфами, гнумами, калдунами, и начинает бороться с Темными Властелинами);
2. Временное попаданчество – когда континуум разрывается по времени, и герой попадает в иную эпоху, но остается на Земле (тот же Вася Пупкин, вылетевший из универа после третьего курса, оказался в армии, причем в ВДВ, отслужил срочную, сверхсрочную, накачал огромные мышцы и помчался в прошлое спасать СССР от Гитлера или Российскую империю от большевиков или Русь Святую от татар – нужное подчеркнуть…).

Второй вопрос: что, и вправду книги про попаданцев заполонили все вокруг?
Ответить на него можно лишь одним способом – посчитать.
Сколько всего фантастических книг русскоязычных авторов издается ныне, и какую долю в них занимают попаданческие сочинения.
Подсчет велся на основании данных сайта «Новинки фантастики в Нижнем Новгороде» (http://booknews.rusf.net/) с 01.03.2010 по 01.03.2011, брались только первые издания, переиздания не учитывались, учитывались только романы и повести (не сборники) отечественных авторов, книга относилась к попаданческим или нет на основании аннотации (понятно, что прочесть эту прорву текстов никто не в силах).
Получившиеся цифры не могут быть совсем уж точными (какие-то книги не добрались до Нижнего, не были замечены ведущим сайта, иногда по аннотации трудно определить, попаданческая книга или нет), но нам важно определить порядок, уровень проблемы, а для этого данных хватает.
В результате подсчета получилась следующая табличка (в отдельную строку выделены издательства, у которых вышло более 20 фантастических книг за год):

Издательство Всего книг Попаданческих Процент
ЭКСМО 168 33 20
АСТ 99 4 4
«Альфа-книга» 158 41 26
«Яуза» 38 28 74
«Крылов» 23 4 17
«Лениздат» 86 30 35
Остальные («Экслибрис», «Снежный Ком», ОЛМА, «Центрполиграф» и т.д.)
44 9 20
Всего 616 149 24

Итого примерно четверть.
Не то чтобы совсем заполонили, но это на самом деле очень много.
Для сравнения приведу долю других модных трендов нашего времени (считалась по той же выборке за тот же срок):
Постапокалиптика – 83 книги, то есть 13 процентов, в два раза меньше.
Вампирятина – 23 книги, 4 процента, вообще мизер!
Есть специальные попаданческие серии: «Наши там» (Центрполиграф»), «Новые герои» (ЭКСМО), и даже специальное попаданческое издательство «Яуза», причем «временно-попаданческое» (более 70 процентов выпускаемых там фантастических книг – именно про попаданцев в прошлое).
Если разбирать глубже, то пространственно-попаданческих книг за год вышло 70, а временно-попаданческих – 79, то есть почти равное количество, хотя в зависимости от издательства колебания могут быть значительными («Альфа-книга» и ЭКСМО больше любят пространственных попаданцев, «Яуза» и «Лениздат» – временных), а «Крылов», некогда бывший чуть ли не пионером попаданчества, ныне книг на эту тематику выпускает мало (менее 20 процентов), сосредоточившись на постапокалипсисе (почти половина).

Третий вопрос: и зачем они все это пишут?
Тут два аспекта – сознательный и бессознательный.
Рассматривая сознательный, нужно отметить, что писать про попаданцев во-первых, модно: «ага, – думает автор, – все про них пишут, пипл хавает, продается хорошо, чего бы и мне не написать? Баблишка заработаю, и слава мне будет какая-никакая», а во-вторых, проще, чем про не-попаданцев.
Если с модой все понятно, то аспект удобства требует пояснений.
В процессе работы над текстом автору приходится решать две непростых задачи (есть и другие, но в рамках нашей темы значение имеют лишь эти) – формировать более-менее психологически достоверный образ главного героя, чтобы вел себя не как болванчик из дерева, и создавать эмоциональную идентификацию, сопереживание, чтобы читатель отождествлял себя с этим героем.
И попаданец – это инструмент, позволяющий с минимальными затратами энергии решить обе задачи.
Кого проще описать молодому писателю, лишенному особого жизненного опыта – существо из иного мира, где думают и действуют не так, как в России начала двадцать первого века, или современника, самого себя (условного соседа по общежитию, друга по студенческой группе или из соседнего подъезда)?
Конечно, современника – более-менее ясно, как он говорит, как мыслит, как будет реагировать в той или иной ситуации. А вот герой из другого мира… еще напишешь, что он короля «чуваком» называет, так читатели смеяться будут (не все, конечно, те, что поумнее, но все же…).
А самый простой способ создания идентификации – сделать так, чтобы герой походил на читателя, и тут попаданец снова на коне. Читатель кто? Все тот же самый Вася Пупкин-студент, и обнаружив в тексте Васю Пупкина-студента, он себя радостно узнает, и ему интересно читать, как «он сам» там приключается, всех побеждает, гнобит зло и т. д. и т. п.
Другой способ – сделать героя таким, каким читатель хотел бы быть, и тут лучше подходит Вася Пупкин ВДВ-шник. Могуч, брутален, смел, лишен комплексов – мечта любого студента-ботаника, современный вариант Конана, только не голый и с мечом, а в камуфляже и с «Калашом»…
Вряд ли все это молодой автор (а пишут про попаданцев в основном новички) осознает до конца, но все же неким образом на эту тему думает…

С бессознательной же точки зрения все попаданческие книги суть проявление комплексов, как лично-авторских, так и общенациональных. Первые цветут и пахнут в попаданчестве пространственном, вторые кустятся во временном.
Смотрим – Вася Пупкин наш, что к эльфам попал, оказывается вовсе не неудачник и слабак, а Избранный, почти обязательно крутейший маг или воин, врагов одной левой побеждает, девицы к нему сами в койку лезут (если автор – женщина, то она мужиков к ногтю, чтобы знали, а вокруг штабелями, штабелями), становится правителем, зло приканчивает, хотя его тыщи лет извести не могли, и все поют ему осанну…
Типичные мечты сопливого юнца, боящегося гопоты, милиции… э, простите, полиции, девушек, стесняющегося собственных прыщей, и кроме экрана компа, ничего в жизни не видевшего.
А уж если Вася Пупкин десантный в прошлое попал, то он почти наверняка врагов от нашей Родины отвадит – или Сталину поможет Гитлера и западные плутократии завалить, или Николаю Второму в Первой мировой, чтоб никаких Людендорфов с большевиками, или еще какому царю-батюшке против супостатов, или вообще князей русских построит так, чтобы они монголам наваляли…
И процветает наше Отечество от Британии до Австралии, велико и зело обильно, и даже порядок в нем есть, а враги (недобитые мелкие пакостники) трепещут и бессильно злобствуют где-нибудь в Антарктиде.
Мечты страны, жутко униженной в 1991, ставшей из империи и сверхдержавы не пойми чем, сырьевым придатком при тех же плутократиях, мечты вымирающего народа, привыкшего быть великим…

Четвертый вопрос: насколько это все реально?
Сможет ли попаданец, окажись он в прошлом нашего мира или параллельном измерении, где летают драконы, рыщут орки, и маги колбасят друг друга фаерболлами, не просто выжить, а еще и преуспеть, стать великим правителем, изменить ход истории и судьбу мира, повергнуть Великое Зло…
Ответ звучит просто и скучно – нет.
На пути Васи Пупкина, хоть прыщавого студента, хоть могучего десантника, умеющего ломать башкой кирпичи, встанут четыре почти непреодолимых, смертельных барьера:
1. Микросоциальный барьер – проблема выживания и сохранения свободы в первый момент, когда наш Вася только перенесся в другой мир.
Представьте себе чувака в джинсах и кроссовках, попавшего в СССР 1941-го года, говорящего на не совсем том русском языке, что был тогда… что с ним сделают? Сдадут в НКВД как иностранного шпиона, а там гостя мигом заставят сознаться в том, что он агент южноафриканской разведки и отправят в лагерь.
Того же чувака, угодившего в Российскую империю… горожане решат, что перед ними сумасшедший, темные крестьяне просто забьют топорами и вилами, а труп утопят в ближайшем болоте.
Залетевшего к ацтекам или майя… вот он, жертвенный камень, ждет гостя не дождется.
В фэнтезийный мир… так там те же крестьяне, пусть зеленокожие или чешуйчатые, или горожане, которые наверняка посчитают, что это либо демон, либо вражеский маг, и лучше его… ну, того.
Перспективы безрадостные.
2. Психологический барьер – проблема привыкания к тому, что ты оказался там, где не работает сотовая связь, где нет компьютеров, откуда нельзя позвонить маме с папой или корешам, поскольку они черт знает где или когда.
Такая штука, как культурный шок, возникает даже в том случае, если человек переезжает из города в город, делается сильнее, если он перебирается в иную страну… а здесь другой мир, все не такое, как дома, все незнакомое, ни друзей, ни родных, ничего!
Даже привычного информационного потока, невероятно густого и мощного, само собой разумеющегося для современного человека – нет! Ни ТВ, ни Интернета, ни газет, да и книги встречаются так редко, что большинство аборигенов их никогда не видело, и написаны они вовсе не кириллицей.
Отсюда депрессия, паника и прочие «радости», безумие, попытки самоубийства…
Так что даже если Васю Пупкина в первые дни не забьют дубьем, не сожрут и не посадят в тюрьму, ему придется как-то бороться с собой, ломать все привычки, наработанные в мире победившей глобализации, и вырабатывать новые, учить язык, а это сложно, на это нужно время…
И не один год, да еще и жрать при этом хотелось бы, и жить где-то.
3. Микробиологический барьер – проблема того, что любая реальность населена своей микрофлорой, своим сообществом бактерий и вирусов, и что они неплохо в эту реальность встроены, но попав в другую…
Вспомним появление конкистадоров в Новом Свете – индейцы мерли тысячами от кори и оспы, хотя в Европе эти болезни вовсе не являлись опасными, зато сами «краснокожие» наделили идальго и иже с ними сифилисом, и тот в шестнадцатом-семнадцатом веке был куда более свирепой болячкой, чем сейчас, и не только за счет уровня медицины.
А ведь это в пределах одного мира и времени!
Вася Пупкин притащит к эльфам или предкам кучу всякой мелкой дряни, для него безвредной за счет выработанного за века иммунитета, но для обитателей иного пространства или эпохи почти наверняка смертельной. Разразится эпидемия таких масштабов, что история сама собой пойдет по иному пути, или спасать от Великого зла будет уже некого – остроухие лучники вымрут от гриппа, а Темный Властелин от радости пустится в пляс.
Но даже если этого и не случится, то местные микроорганизмы возьмутся за Васю наверняка – вот вам какая-нибудь серо-буро-малиновая лихорадка, вот кровавый понос, а вот и труп вместо потенциального спасителя мира.
4. Макросоциальный барьер – проблема того, что как-то влиять на социум, менять судьбы мира можно только заняв в нем позицию немного повыше, чем у козопаса, шахтера или нищего.
Вася Пупкин не был убит местными, переболел всякой дрянью, но выжил, выучил язык и приспособился, заняв одну из вышеперечисленных «должностей», и теперь готов спасать мир.
Но…
Во-первых, на все это ушел не один год и куча здоровья, и бывший могучий десантник стал, скорее всего, побирушкой, а студент-недоучка приспособился пасти коров в роли деревенского дурачка, а это не самая лучшая стартовая площадка для карьеры, да и энергии с желанием свернуть горы поубавилось.
Во-вторых, любое традиционное общество (а до начала двадцатого века большая часть обществ на земле были традиционными, таковыми являются и все фэнтезийные) характеризуется жесткой социальной стратификацией, или, говоря проще – разбито на группы, помещенные одна над другой, и переход между ними затруднен, возможен лишь в исключительных случаях.
Вспомним средневековье: сверху аристократия, и попасть в ее число… ой, как трудно… Только с помощью воинской доблести и умения, а откуда они возьмутся у чахлого «ботаника» или даже ВДВ-шника?
Мечом владеть его в «учебке» не учили, а кулаком по шлему… больно, блин.
Да и убить могут в процессе проявления этой самой доблести.
Какой там процент смертности у обычных ратников в средневековых войнах?.. Вот то-то и оно.
Есть еще китайский вариант: карьеру можно сделать, только сдав сложные экзамены… а откуда потребные для них знания и умения у попаданца, если и у местных не всегда пороху хватает? Привыкший к множеству подпорок (Интернет, сотовый, Википедия) разум не в силах будет конкурировать с рассудком, что привык рассчитывать только на себя.
Память-то у наших предков была куда лучше нашей.
А времени на освоение местных премудростей (воинских ли, научных ли) у нашего Пупкина не будет – поесть бы, не дать разбойникам или каким оркам бродячим себя прирезать, зиму продержаться…
И так год за годом, до старости и смерти.

И пятый вопрос: а что же делать?
Отвечу просто – а ничего.
Про попаданцев будут писать, будут читать, будут издавать, и большая часть текстов окажется откровенным мусором. Остается лишь наблюдать за этим мутным потоком со смирением истинного философа, который в любой ситуации может опереться на вечную истину «И это пройдет…».

Понравилась статья?
Хотите, чтобы блог пополнялся?
Покупайте книги в нашем магазине!